I Серебром холодной зари Озаряется небосвод. Меж Стамбулом и Скутари Пробирается пароход. Как дельфины, пляшут ладьи, И так радостно солоны Молодые губы твои От соленой свежей волны. Вот, как рыжая грива льва, Поднялись три большие скалы — Это Принцевы острова Выступают из синей мглы. В море просветы янтаря И кровавых кораллов лес, Иль то розовая заря Утонула, сойдя с небес? Нет, то просто красных медуз Проплывает огромный рой, Как сказал нам один француз, — Он ухаживал за тобой. Посмотри, он идет опять И целует руку твою… Но могу ли я ревновать — Я, который слишком люблю?.. Ведь всю ночь, пока ты спала, Ни на миг не мог я заснуть, Все смотрел, как дивно бела С царским кубком схожая грудь. И плывем мы древним путем Перелетных веселых птиц, Наяву, не во сне мы плывем К золотой стране небылиц. II Сеткой путаной мачт и рей И домов, сбежавших с вершин, Поднялся пред нами Пирей, Корабельщик старый Афин. Паровоз упрямый, пыхти! Дребезжи и скрипи, вагон! Нам дано наконец прийти Под давно родной небосклон. Покрывает июльский дождь Жемчугами твою вуаль, Тонкий абрис масличных рощ Нам бросает навстречу даль. Мы в Афинах. Бежим скорей По тропинкам и по скалам: За оградою тополей Встал высокий мраморный храм, Храм Палладе. До этих пор Ты была не совсем моя. Брось в расселину луидор — И могучей станешь, как я. Ты поймешь, что страшного нет И печального тоже нет, И в душе твой вспыхнет свет Самых вольных Божьих комет. Но мы станем одно вдвоем В этот тихий вечерний час, И богиня с длинным копьем Повенчает для славы нас. III Чайки манят нас в Порт-Саид, Ветер зной из пустыни донес. Остается направо Крит, А налево милый Родос. Вот широкий Лессепсов мол, Ослепительные дома, Гул, как будто от роя пчел, И на пристани кутерьма. Дело важное здесь нам есть — Без него был бы день наш пуст — На террасе отеля сесть И спросить печеных лангуст. Ничего нет в мире вкусней Розоватого их хвоста, Если соком рейнских полей Пряность легкая полита. Теплый вечер. Смолкает гам, И дома в прозрачной тени, По утихнувшим площадям Мы с тобой проходим одни. Я рассказываю тебе, Овладев рукою твоей, О чудесной, как сон, судьбе, О твоей судьбе и моей. Вспоминаю, что в прошлом был Месяц черный, как черный ад, Мы расстались, и я манил Лишь стихами тебя назад. Только вспомнишь – и нет вокруг Тонких пальм, и фонтан не бьет, Чтобы ехать дальше на юг, Нас не ждет большой пароход. Петербургская злая ночь; Я один, и перо в руке, И никто не может помочь Безысходной моей тоске. Со стихами грустят листы, Может быть, ты их не прочтешь… Ах, зачем поверила ты В человечью скучную ложь? Я люблю, бессмертно люблю Все, что пело в твоих словах, И скорблю, смертельно скорблю О твоих губах-лепестках. Яд любви и позор мечты! Обессилен, не знаю я — Что же сон? Жестокая ты Или нежная и моя?
