Я вспомнил что-то из того, Что было некогда моим, Теперь же призрак, ничего, Отшедший звук, ушедший дым. Я был у моего окна, В каком-то сладостном бреду, А голубая вышина Зажгла Вечернюю Звезду. И вдруг я понял, что звено Есть между вышнею и мной, Что темный с светлой есть одно, Что я земной и неземной. И так душа была жива, Как в Мае пляска светлых дев, Душой — в одно слиявши два, Я пел вселенский свой напев.
«В мое окно глядит Вечерняя Звезда…» В мое окно глядит Вечерняя Звезда. (Она же Утренняя) Вокруг меня шумят ночные города. (Они же утренние). В моей душе навек слились и Нет и Да. (И Да и Нет — их нет). В моей груди дрожит благоговейный вздох (В нем и проклятье). Вокруг моих гробниц седой и цепкий мох. (Он и с расцветами) Со мною говорят и Сатана и бог. (Их двое, я один).
«О, паденье росы, при рождении дня…» О, паденье росы, при рождении дня, Ветром навеянное! Дар дивящихся трав, добровольная дань, Ночью надуманная! О, паденье дождя, на продольность долин, Облаком свеянное! О, рождение слез, в день единый из дней, Веденье свидевшихся!
