Хотя б она сошла с лица земного,
В душе царей для правды есть приют.
Кто не слыхал торжественного слова?
Века векам его передают.
И что ж теперь? Увы, что видим мы?
Кто приютит, кто призрит гостью божью?
Ложь, злая ложь растлила все умы,
И целый мир стал воплощенной ложью!..
Опять Восток дымится свежей кровью,
Опять резня… повсюду вой и плач,
И снова прав пирующий палач,
А жертвы… преданы злословью!
О, этот век, воспитанный в крамолах,
Век без души, с озлобленным умом,
На площадях, в палатах, на престолах —
Везде он правды личным стал врагом!
Но есть еще один приют державный,
Для правды есть один святой алтарь:
В твоей душе он, царь наш православный,
Наш благодушный, честный русский царь!
31 декабря 1866
В Риме*
(С французского)
Средь Рима древнего сооружалось зданье —
Но Не́рон воздвигал дворец свой золотой* .
Под самою дворца гранитною пятой
Былинка с кесарем вступила в состязанье:
«Не уступлю тебе, знай это, бог земной,
И ненавистное твое я сброшу бремя».
— «Как, мне не уступить? Мир гнется подо мной!»
— «Весь мир тебе слуга, а мне слугою — Время».
Конец декабря 1866 — начало января 1867
"Над Россией распростертой…"*
Над Россией, распростертой
Встал внезапною грозой
Петр, по прозвищу четвертый,
Аракчеев же — второй.
1866 или 1867
А. Д. Блудовой*
Как этого посмертного альбома*
Мне дороги заветные листы,
Как всё на них так родственно-знакомо,
Как полно всё душевной теплоты!
Как этих строк сочувственная сила
Всего меня обвеяла былым!
Храм опустел, потух огонь кадила,
Но жертвенный еще курится дым.
1 марта 1867
|
