I.

Мерцанье строгое полночных свеч.

Колонн порфировых тяжелый ряд.

И ты безжалостно заносишь меч.

И ты бестрепетно подносишь яд.

Струистым облаком плывет напев.

Как бледны лица у суровых жриц!

Ты, длани снежно-белые воздев,

Стоишь. Я в трепете повергся ниц.

О, страшен выбор мой! Иль сладкий яд,

Иль меч, сверкающий в нагих руках.

Дай чашу: видишь ты, мой ясен взгляд.

Да краток будет твой звенящий взмах!

* * *

II.

Посвящается Грэси

Не скажу тебе, зачем я в час, когда приходишь ты,

На пороге рассыпаю снежно-белые цветы.

Не скажу тебе, зачем я, как я в комнате одна,

Алый цвет заткнувши в косы, тихо сяду у окна.

Сам ты знаешь! Угадаешь! Сердце скажет, ум поймет,

Белый цвет о чем расскажет, алый цвет о чем споет.

Я скажу тебе, зачем я в час, когда луна нежней,

В огонек лесной бросаю горсть примятую стеблей,

Что за грешную молитву шепчут бледные уста.

А вокруг меня ночная, неживая красота.

И в лесной огонь бросая горсть примятую стеблей,

Об одном молюсь я небу — чтобы умер ты скорей.

1907

* * *

«Яркий день обманет…»

Яркий день обманет,

Яркий день измучит.

Ясный вечер глянет,

Тихому научит.

Приходи из дому

Ты к ручью лесному.

Там и струи плещут,

Там и звезды блещут.

Нож и светел и остер!

Разведу я мой костер!

Мы никем не зримы

Будем до утра.

Будем до зари мы

В пламени костра.

С раннею зарею

Ты уйдешь домой,

Унося с собою

Тихий пламень мой.

Тихий пламень разгорится,

Вырастет пожар.

Будет часто сниться,

Будет больно биться

Память летних чар.

Ночью зимнею, больная,

Не заснешь, грустя,

Колыбель качая,

Песней усыпляя

Чар лесных дитя.