Жил Александр Герцович,
Еврейский музыкант, —
Он Шуберта наверчивал,
Как чистый бриллиант.
И всласть, с утра до вечера,
Заученную вхруст,
Одну сонату вечную
Твердил он наизусть…
Что, Александр Герцович,
На улице темно?
Брось, Александр Скерцович, —
Чего там? Все равно!
Пускай там итальяночка,
Покуда снег хрустит,
На узеньких на саночках
За Шубертом летит:
Нам с музыкой-голубою
Не страшно умереть,
А там — вороньей шубою
На вешалке висеть…
Все, Александр Сердцевич,
Заверчено давно.
Брось, Александр Скерцевич,
Чего там! Все равно!
| 
