Привет, приятель. Вот уже и ты
оставил мне не больше, чем подарок,
спеша к началу новых переделок -
мы так и не увиделись. Зато
я повидал огромное число
ненужных обязательных знакомых -
такая скука: вечные слова
о загранице, переездах, детях...
И все толстеют - просто перебор
самодовольной оживленной плоти,
имеющей желания. Хотя
желаний, прямо скажем, маловато.
Так вот, в одних очередных гостях
я слышал о каком-то новосельи,
а может, пикнике... Короче, я
уже немного знаю про тебя
и про небезызвестную особу. -
Чертовски рад. Я вспоминаю, как,
еще когда все было очень скверно,
ты говорил о ней, но как-то вскользь.
Потом я оказался с ней знаком...
Потом, в эпоху пачканья бумаги,
ты много напридумывал историй
про вас двоих - про выспренных слегка
каких-то Г. и К. Я не смеюсь.
Я помню, как сутуловатый Г.
поссорился с издателем. Без денег
они с девчонкой К., однако, жили
весьма недурно - века два назад,
в Неаполе - не помню - или в Риме.
Их так любили лавочники, что
давали в долг, и Г. порой сердился -
так, ни на что - чтоб подразнить девчонку,
а та была не дура и ему
за все прощала, даром что имела -
как там? - "сияние серо-зеленых глаз"?
Короче, было так сентиментально,
что где-то, даже, мило... Не сердись.
Давая перегруженным мозгам
какой-то отдых, занимая время,
я просто размышляю наудачу
и представляю вас наедине,
и это выглядит совсем не плохо.
-----
Ты помнишь незадачливый июль,
когда убили Джона? В этот вечер
мы веселились в загородном доме
у Карбоне. Туда зашел капрал
забрать ее для опознанья трупа.
Я вызвался ее сопровождать.
В машине шорох полицейских раций
бесстрастно сообщал о всякой мрази,
я ожидал переживаний, слез -
однако, зря. Забыв о сигарете,
она была слегка напряжена,
но так, как будто ехала на встречу
с высоким и влиятельным лицом,
способным что-то изменить в карьере.
Затем, внутри, она была бледна -
да и не мудрено: перчатки, запах,
какие-то ужасные столы...
Капрал подчеркнуто спокойным жестом
откинул простыню: бедняга Джон
бывало, раньше выглядел получше.
Представь - худое серое лицо,
блестящие залысины, над бровью
две небольшие дырки и вдобавок -
размазанное черное пятно
почти у самой шеи. Непонятно,
чего она тогда ждала так долго,
и я, украдкой глянув на нее,
отметил лишь намек на удивленье -
да, да, она была удивлена
неправильным течением событий,
которые с ней обошлись не так,
как, видимо, ей представлялось верным,
и, в то же время, я уверен, что
она его любила. Наконец,
она вернула простыню обратно
и вышла прочь, проговорив: "Довольно.
Да, это он," - капрал отвел глаза
и промолчал. Тебе с ней будет трудно.
Я не могу об этом не сказать,
хотя сейчас далекое брюзжанье
едва ли что-то значит для тебя
и выглядит предельно неуместно,
как фаллос, нарисованный в тетради
у ясноглазой гордости семьи -
отличницы с косичками и бантом.
-----
Я представляю первый ваш побег
в укрытие какой-нибудь квартиры:
ты более спокоен, хоть об этом
тебе не догадаться. Голоса,
конечно же, звучат немного громче,
чем это нужно, ну и в этом духе
все остальное - плоские остроты,
неловкие движения и проч.
Вы много пьете. Постепенно все
становится на место. В разговоре
внезапно вы сближаетесь настолько,
что, право, трудно этого достичь
еще чем-либо. Прежние препоны
вам не мешают, наступает время
нечастой безмятежности, хотя
вы оба понимаете, что, в общем,
сюда вы направлялись не за этим.
Но сам собой момент не настает,
и, привлекая видимость момента
себе на помощь, ты меняешь тон,
переступая видимость черты,
которая должна существовать,
а значит - безусловно существует,
но, почему-то, не вполне заметна...
О чем я буду спрашивать тебя? -
уж не о ней: что я о ней спрошу -
стесняется ли света и кричит ли,
когда кончает? - лучше расскажи
о том, как вы заметите, что час
довольно поздний. Суетные сборы,
слегка скомкав последние минуты,
оставят ощущение утраты
(чего - не ясно), впрочем - небольшой
и восполнимой. По дороге ты
почувствуешь, что помнишь не процесс,
а только факт, и что она беспечна,
как будто не случилось ничего
особого, или, вообще, как будто
вы только познакомились, и с этим
неловким ощущеньем вы проститесь
дежурной фразой, не обговорив,
что будет дальше. Крайне озадачен,
ты, совершенно беспричинно злясь,
поднимешь руку, выйдя на шоссе,
усядешься в потертую машину
и сигаретой угостишь таксиста,
безмерно равнодушного к тебе.
-----
Ты спрашиваешь, будет ли еще
у вас свиданье? - Зряшные сомненья.
Вы оба, по случайности, из тех,
кто, лишь собрав последний матерьял,
оставит недостроенное зданье,
а вид его - и чертежи, прожекты -
как правило, притягивает больше,
чем, собственно, строительство. Порой
картины промежуточных конструкций
вас, может быть, насторожат, и споры
по поводу пропорций, красок, линий
не будут кратки... Так же иногда
несовершенный до безумья мир
уводит ненадежную опору
чуть в сторону, и некуда ступить,
и кажется, что весь дальнейший путь
не стоит шага. Но - проходят дни,
и вот уже опять веретено
кружится, на коленях вьется пряжа,
спадает кольцами без передышки,
светило не зайдет за горизонт,
пока рука обтачивает камень,
и каменщику нечего сказать
тем, кто ему пеняет на усталость... -
Лишь бойся слов. Насупленный декабрь
располагает к лишним откровеньям
и, чувствуя свой собственный конец,
все время норовит поставить точку,
хотя строка и не завершена
и выражает намеренье длиться -
по поводу, без повода, всегда.
Наверное, вам лучше бы уехать -
куда-нибудь, хотя бы и ко мне
в затерянный декабрьский ковчег,
собравший, в основном, пенсионеров,
да пару шлюх, уставших от работы
за эту осень. Здесь довольно мило,
но мало снега - я хотел бы снег
и тишину, которая доступна
лишь в совершенно неурочный час.
Но вам теперь едва ли до меня,
мы, может быть, увидимся в столице
какой-нибудь страны. Ну а пока
я остаюсь свидетелем историй,
которые не выдуманы мной,
но что-то в них притягивает. Право,
я вас люблю обоих. Незаметно
нас стало что-то вдруг объединять -
не знаю, что. Быть может - непонятный,
никак не уходящий вопреки
убогим наблюдаемым событьям
и сам собою вскормленный позыв
к попытке воссозданья красоты -
из ничего, без суеты, без смысла.
1990
Элегантная и качественная плитка 30*30 дешево со скидкой.
|
