В сиром воздухе загробном —
Перелетный рейс…
Сирой проволоки вздроги,
Повороты рельс…
* * *
Точно жизнь мою угнали
По стальной версте —
В сиром мóроке — две дали…
(Поклонись Москве!)
* * *
Точно жизнь мою убили.
Из последних жил
В сиром мóроке в две жилы
Истекает жизнь.
* * *
28 октября 1922
«Не надо ее окликать…»
Не надо ее окликать:
Ей оклик — что охлест. Ей зов
Твой — раною по рукоять.
До самых органных низов
* * *
Встревожена — творческий страх
Вторжения — бойся, с высот
— Все крепости на пропастях! —
Пожалуй — органом вспоет.
* * *
А справишься? Сталь и базальт —
Гора, но лавиной в лазурь
На твой серафический альт
Вспоет — полногласием бурь.
* * *
И сбудется! — Бойся! — Из ста
На сотый срываются… Чу!
На оклик гортанный певца
Органною бурею мщу!
* * *
7 февраля 1923
«Нет, правды не оспаривай…»
Нет, правды не оспаривай.
Меж кафедральных Альп
То бьется о розариум
Неоперенный альт.
* * *
Девичий и мальчишеский:
На самом рубеже.
Единственный из тысячи —
И сорванный уже.
* * *
В самóм истоке суженный:
Растворены вотще
Сто и одна жемчужина
В голосовом луче.
* * *
Пой, пой — миры поклонятся!
Но регент: — Голос тот
Над кровною покойницей,
Над Музою поет!
* * *
Я в голосах мальчишеских
Знаток… — и в прах и в кровь
Снопом лучей рассыпавшись
О гробовой покров.
* * *
Нет, сказок не насказывай:
Не радужная хрупь, —
Кантатой Метастазовой
Растерзанная грудь.
* * *
Клянусь дарами Божьими:
Своей душой живой! —
Что всех высот дороже мне
Твой срыв голосовой!
* * *
8 февраля 1923
|
